Если я ещё не закончила высшее учебное заведение, все равно будут считать за высшее?

Данный текст о несчастных событиях из моей жизни в последние около восемнадцати лет, и нацелен предоставить фактическую основу юридическому представителю, а также послужить ответом, в случае его распространения, на совершённое извращение, поскольку добиться помощи у кого-либо, ввиду многолетнего опыта, считаю теперь почти невозможным. Образ жизни этих лет, думаю, её сократил, и я теперь спешу рассказать о случившемся. Пишу эти строки шагая с походным рюкзаком в сторону английского города Танбридж, где в окрестных полях буду искать место для ночлега. Равицкий Алексей Александрович, я родился в Тюменской обл. 2.10.1984г. В детстве болел, и родители в возрасте пяти лет меня отправили к бабушке с дедушкой в Мариуполь. Там же я пошёл в первый класс. Память о своем детстве я потом хранил сквозь годы. В 1991м году иммиграция. Анкеты, документы, репетитор по английскому, посылка от родственников. Самолёт – мы беженцы. Нью-Йорк. Америка не нравилась: к нам относились свысока, третировали родственники, в школе унижали за незнание языка и бедность, было тяжело. Развод, мне двенадцать лет. Мать видит во мне Сашу, о чём мне часто напоминает. Хотелось домой. Так шли годы. Около 2001 года в гости приезжал дядя Володя (мать ему нравилась). Они с отцом вместе на заводе работали в Союзе. С ним — дочь Юля моего возраста - горсть России — она оттуда только что. Идём гулять на Брайтон-Бич на океан — там русские. На "бордвоке" пьяный падает на лицо, нос в кровь. Знаменательное событие в нашем знакомстве. С Юлей стесняюсь, ничего не получается. Я разочарован, и она запала в душу навсегда. Общались потом в "аське", музыка девяностых и т. д. Главные события начались в 2007 году, когда я только что окончил университет и собирался устроиться на работу. Мы тогда уже жили во Флориде. Я учился в часе машиной от дома, но жил недалеко от университета в съёмной квартире на двоих с другом. В это время мать вышла замуж во второй раз за Александра Евгеньевича Куля, родом из Кисловодска. Он жил во время их переписки в Канаде. Бывший военный, отслуживший 30 лет в армии — 30 утраченных лет. Он приехал на старом белом вэне с вещами и уймой пиратских компактов с фильмами и софтом. Был уже, видимо, осведомлён о моём хамском отношении к Штатам, и о том, что я собирался уехать в Россию, как только бы расплатился по долгам за университет. Обрабатывать меня стал тут же путями, мне тогда еще неведомыми, но думаю вам ясно: состояние ухудшилось, контакт с Россией стал невозможным. Рассказал о своем детстве в Кисловодске: иностранцы приезжают пить нарзан, прочистить кишечник. Били, смыл кровь в фонтане, пошёл дальше. Аналогия случая из школы, когда мне разбили нос, и я смыл кровь в умывальнике позади класса, не пожаловался, не плакал. Он с детства хотел стать милиционером. По взгляду понял про армию, спросил "Хочешь стать командиром?", про отца что-то, на что я зачем-то согласился. Перекопал все воспоминания из детства и всунул туда американцев, идеи насилия русских, церкви, культуры и т.д. Было ощущение, что он меня добивается, извините. Ощущал себя нечеловеком, и в следующие годы ничего не получалось, было не сдвинуться. Вскоре после нашей встречи я уехал в Нью-Йорк, где проработал один год в Ситибанке — дольше не выдержал, и просто я не тот человек, чтобы там работать. Квартиру тогда снимал в районе Инвуд на Манхеттене у знакомого Алексея, который вернулся тогда в Питер. Стало хуже: притупленность восприятий, дереализация. Съездил в Питер к знакомому, он мне не рад был. Тур по Золотому кольцу. Вернулся в Нью-Йорк, устроился работать в ресторан, там около года за копейки. На накопленные деньги оформился в колледж на мастера по специальности информатика, чем занимался с детства. Я снимал тогда комнату в четырехкомнатной квартире в Бруклине, и за два месяца до следующих событий подселился к нам на освободившееся место еще двоюродный брат и алкоголик Коля, отслуживший в Ираке. Шёл второй семестр. У меня было четыре предмета, — жил по графику с утра и до ночи. Закончила в Северной Каролине универ Юля и только что приехала в Нью-Йорк. Звонит претендуя на отношения, это показалось мне странным, но был рад, насколько позволяло состояние. Это был, кажется, 2012 год. Приехал к ней. Она жила с мачехой-американкой и женой дяди Володи в квартире возле Центрального парка. Угостили бутылкой пива зачем-то. Она попросила исправить что-то в компьютере. Показала мне видео в спальне на другом, которое сама сделала, про чернокожих. Там старая африканка что-то колдует, напоминает мне о бабушке, она тоже надо мной что-то подобное произносила, когда был болен в детстве, так оно звучало. Был вечер, пошли гулять, улыбнулась мне по-американски, что было неприятно, пили пиво в баре, она мне - "Поешь что-нибудь, серьёзно." Обслуживающий приносит пиво, чуть грубо приземлив его на стол. Сходила в туалет. Я пригласил её к себе, вызвали такси. В машине она делано замешкалась, звонила мачехе, вроде как спрашивала что делать, — все это с каким-то подтекстом, который я не уловил. На квартире я готовлю нам гречку в пакетиках с котлетами, кажется. Она мысленно спрашивает через стенку: "Это можно есть?" Можно. Утром что-то не так. Приношу кофе, она брезгает, не пьёт. Уходим вместе. Едем в метро, говорю, что мне по делам нужно, давай созвонимся позже. Моя остановка, прощаемся. Она мне: "Bye". На ней ощущалась госслужащая. Больше я её не видел. Позвонил ей на следующий день, она трубку не берёт. Чуть позже в ответ СМС на английском: "I'm not interested in you in any way. Stop calling me please". Это шок. Не перестаю о ней думать. Ещё через день с двоюродным братом чай на кухне. Он в военной форме, смотрит на меня издевательски, взглядом спрашивая: "Что ещё ты хочешь сказать об Америке?" – зенит многолетней психологической осады со стороны всей семьи – я отчаялся и грубо высказался, да простит меня МИД. МИД не простил. ... Следующие пару дней оказывают невероятного масштаба давление и психическое надругательство - я приравниваюсь по величине своего преступления к Садаму Хуссейну — это без преувеличения. С братом на кухне грубый разговор. "Хочешь жить иди работай", подчёркивая свои бедра. "Что для тебя ад?" Потом звонок от его друга Виталика, он тоже служил, в том же духе, но так, что ничего не скажешь: "Без работы ты в Нью-Йорке долго не проживёшь". С квартиры я не ухожу, мне было уже безразлично, такое состояние. Через пару дней начинается гул в голове, который присутствует и сейчас. Щелчки слышу в деревянной мебели и стенах. "Открытость" эмоций и мыслей окружающему миру. На меня влияют посторонние люди, заставляя меня думать и чувствовать то, что хотят. Насилие. Ощущаю себя ребёнком. Думаю, что психоактивные вещества играли роль, потому что резко, наверно в еду подмешали. Думаю о Юле без конца: зачем такое сделала? Тяжело очень. Хотел покончить во время обострения. Кто-то был в квартире, не стал. В эти несколько дней я остро ощущал присутствие и кару госведомства, то ли переданную мне через вышеупомянутых людей, то ли непосредственно. ... Ездил к Юле в Северную Каролину — мне показалось, что она туда вернулась. Стою возле дома, кто-то вызвал полицию, она сама вроде как. Арест, 20 суток в тюрьме города Буна. Договорился с моим сокамерником Кевином: я у него поживу, пока нет денег, как-нибудь подработаю, отдам. Был там месяц, работал в ремонте ПК и фастфуде. Уехал в Нью-Йорк, как только появились деньги. Брайтон, общежитие, голодал, всех подозреваю, поэтому помощи не попросить. Работа в русском продуктовом "Неткосте". Получил визу в Россию через два месяца, уехал. Важно, что в день, когда я пришел в консульство за паспортом, были два американских морпеха в парадной белой форме. Совпадение ли, не знаю, но мне врезалось в память, был какой-то контакт. Видимо просили им сообщить если я буду получать визу. Заставили консульство соучаствовать во всём этом, однако... ... Я все время думал, что этот гул не в голове, а каким-то образом звучит вокруг меня. Это делают власти, и все его слушают вместе со мной. Я не мог понять почему никто ничего не говорит. Совесть не позволяла это укладывать ни в какие рамки, и ощущения у меня были соответствующими, но спор с Америкой продолжался, и этим я оправдывал себе своё существование, когда контекст создавался такой, что не получалось покончить с собой. Или я просто боялся. В Америке, Питере и Финляндии, где я успел побывать в этом состоянии. ... Рейс Нью-Йорк - Москва, лечу в Петербург. Порядка 5000 рублей с собой. В Питере пропустили, вопросов не задавали. В "Связном" покупаю телефон самый дешёвый и сим-карту. К ночи сориентировался, нашёл хостел "Уют", но поздно, заселиться можно только завтра. Ночевал на Московском вокзале. Холодно, меня трясет, особенно когда посматривает напротив узбечка. В России впервые, считай. Извините за подробности, я сейчас стал вспоминать, как я был в Петербурге, и тут же прихватило живот. Заселили в двухкомнатную их квартиру на Маяковского, возле нейрохирургии. Там 6 или 8 человек. Рассказываю, что из Америки. Леонид Александрович, бывший ВДВ, советует идти на Боровую: там Ночлежка, у них бесплатный юрист. Там меня не понимают. Работа промоутером в "Зажигалке" позволяет продлить на неделю койку. В итоге деньги всё равно закончились. Спал два дня в "заброшенке", что напротив парка на Боровой, лепешки с плесенью из Ночлежки "с жару с пылу", иногда пюре в пластмассовых баночках. Кулич подарили, я его весь съел, идя по парку у Адмиралтейства. Сил нет, звоню Алексею за помощью — ни в какую. Он позвонил сестре, она купила билет. Обратно в Штаты. К матери во Флориде. Мы не уживаемся, я не прощаю за то, что со мной сделали. В этом участвовала вся семья. Даты не помню, я ухожу из дома, скитаюсь без денег где попало. В это время на мне вся Америка — настолько я виноват. Открытость, голод. Хожу десятки километров, потому что ото всюду гонят — так кажется, во всяком случае. Опять к матери — она уже разведена. У нее два квартиранта: один из них явный американец Крис, ходит всё время в чёрном. Он спит в бабушкиной спальне, жрёт там Макдональдс, наверняка, и непонятно что там ещё делает. Давит на меня всё время. Вдобавок ко всему они ещё и в дом зашли, ещё и туда, где бабушка жила. От него отдает госведомством. Второй из Македонии, он меня не трогает вроде, всё время что-то готовит. Мать меня провоцирует, бросаю стул в гараже. Она вызывает полицию. Сижу, не могу пошевелиться, хочу умереть. Полицай на меня направляет электрошокер, вроде как я опасен, мне с укором приказывает встать. У меня голова до крови разодрана ногтями. Встаю. Психоотделение госпиталя Халифакс. Какие-то намеки от персонала, я всё уже не помню. Галоперидол — от него скованность, сводит челюсть. Стараюсь ничего не показывать телом, походкой и т.д. Посещает мать, на неё один взгляд — и потемнело в глазах, меня тащат обратно на койку. Переводят в одиночную камеру с видеонаблюдением, откуда слышен телевизор, по которому повторяется часами один и тот же отрывок: "You're sweating profusely", из фильма, кажется. Слышно, как зовут на завтрак, обед и ужин, но так, что будет унизительно. Я не ем пять дней. Комиссия в кабинете. "You are catatonic". Это чтобы я не был вялым. Матери дали лист с диагнозом, когда приехала меня забирать, там написано: депрессия. Мне дают пособие по инвалидности переводом на банковский счёт. Сначала было около 600 долларов в месяц, сейчас уже около 1000. С банковской карточкой уезжаю опять в Питер, опять по деловой визе на три месяца. Состояние не улучшилось — шум, на меня внимание, большая политика. С большим трудом для себя, получаю разрешение на временное проживание, это на три года. Большой радости не было, но она была. Снимал тогда квартиру в хрущевке в Калининском районе где рядом магазин 7Я и неподалеку гипермакет, через агентство "Итака". Потом в Центральном комнату на 4-й Советской улице, где в шагах полицейский участок, тоже "Итака". Подавал в участок заявление по поводу того, что соседи включают частоты, снятся сны. Не ответили или я не пришел, не помню. Работал в Кировске, кажется, на заводе по производству картонных коробок. Голодал, денег не было, работать не смог. Что было с пособием тогда, я не помню. Устроился через агентство недалеко от музея Арктики, работа вахтой. Раз в год за время РВП я ездил в Финляндию, где был в основном в городах вокруг и в самом Оулу, с палаткой и зимой, и летом. Деньги были не всегда, голодал, много ходил пешком. В Финляндии было легче, но виза заканчивалась через три месяца. Один раз даже подал на убежище, это было в Оулу. Рассказал, что меня в Штатах преследуют. Поселили с беженцами, это километров пять от центра в сторону Киминки, недалеко от K-Citymarket Oulu Rusko. В первый день иду на второй этаж, где меня поселили, там грузин порезал запястье, на полу кровь, не очень много — ему не дали убежище. Увозит на носилке скорая. Я прошу перевести, дают одиночную комнату. Там около двух недель, кажется, был, потом решил, что всё равно не дадут, поехал обратно в Питер, через Костомукшу. Недолгий допрос, сажают на попутку до ЖД станции Сегежа — денег не было. В Питере бомжевал. Наконец силы кончились, и я пошел в тот самый участок, рассказал о том, что мне кажется. "Вызвать скорую?" "Вызывайте." "На меня все смотрят, может в соцсетях про меня пишут". Телефон у меня с прошивкой, найти не могу эти сайты. Отвезли в больницу, в какую не помню, потом давали регистрацию, когда выписали. Зав. отделением Баранов. Станция метро недалеко. Пробовали препараты, я месяц не помню, как прошел, наверно без сознания был. Потом оланзапин 10 мг, он притупляет чувства, даёт какую-то теплоту внутри. Есть опасаюсь, выбираю стол рандомно. Алена Валерьевна. Пациент спрашивает Баранова: "Когда выпишите?", он: "Когда магнолии зацветут." Была весна. Они понимали все, про инсценировку, что мне кажется. В начале давали сигареты, дамские... Звонили матери, она купила билет, им показала. Выписывают. Срок РВП закончился. Гостиница. Обратно в Штаты к матери. ... Тут же подбираем психиатра. "Может, как-то без таблеток можно?" "Нет!" У врача Стэнли Кохэна в кабинете большой израильско-американский флаг. Хожу раз в три месяца. Дежурные вопросы. Боюсь что-то не то сказать, а то обратно в больницу. Оланзапин 10 мг по рецепту. Потом 15. Ковид. Теперь по телефону. Поправился на 100 фунтов. Худел специально. Ездил в Нью-Йорк — хотел на работу устроиться, сбежать от матери. Страх все время,что она меня найдет путем полиции, положат обратно в больницу. Боюсь что-то не так сделать. Обратно во Флориду. В последний год там я ушел в учебники, которые покупал в интернете. Чем-то упражнять мозг. Психология, биология, информатика. В какой-то момент ощутил, что пора бросать таблетки. Со стороны матери пошли какие-то намеки, начинается все сначала. Давление от соседей. Очень плохо, музыка немного помогает, если совсем простая и оживленная. Я скрываю, говорю, что хочу в Европу съездить посмотреть, она почему-то соглашается. Идет мотив американской армии. С тем же мотивом приезжает Коля, намеки. Лететь не могу, стал сильно бояться высоты — покупаю билет на корабль(!) Маями-Дувр (тогда накопилось около 30 тысяч). Жду две недели. Приглашают Сережа с Аней в гости — это сестра и её муж. Сын трансгендер, они живут в педерастическом районе города Орландо, где все обвешано символикой ЛГБТ, там ему спокойней. Надругаются Я бы убил Корабль. Плывём 11 дней, на меня давит Америка — ем один раз в сутки, в душ на 11-й день перед прибытием. На корабле английский таможенник проверяет у меня паспорт, спрашивает ю окей с какой-то сексуальной тематикой. На выходе из терминала меня встречают 5-6 полицейских, чернокожих, резко на меня идут, но проходят мимо. Такова позиция Британии. Плыву сразу в Кале, оттуда же. Кажется, три месяца в Европе. Ничего не добился. Был в венском консульстве РФ, сказали "Подавайте в США." Обратно в Британию кораблем. Неделю-две гостиницы, потом снимаю комнату в Абергавени, которую нахожу на сайте, 500 фунтов в месяц. Пробыл два месяца. Это Glandwyr Farm, с овцами. В соседней комнате Джош - у него компания по выгулу собак. Хотел завести знакомства в Петербуре. Зарегистрировался на Mamba, сайт знакомств. Там нашел Катю, 33, из Питера. Странное фото: она в жёлтой куртке, мятой, напоминает «Армату». У нее какое-то горе, разбитость в лице, это видно не сразу. Стал замечать жёлтый цвет везде. Писал 4 раза кажется, потом всё. Переживал сильно, похудел. Верхушка волос у нее напоминает мать, в одной руке пластиковая бутылка с водой, другой касается волос, поправляет. Еду в Ньюпорт за одеждой, там у Макдональдса встречает меня в кроссовках Nike типичный, карикатурный даже, американец, британец чуть-чуть, скалится — это человек-образ. Начинается опять паранойя, инсценировка и т.д. Мне кажется, что это МИ-6. ... Европа. Деньги закончились. Живу в палатке. Эстония, Нарва. Подал на российскую визу. Ждал месяц. Денег не было — просил, голодал. 25 ноября, утро, погранпереход. Обдают меня "образами", которые вспоминаю до сих пор. Я по Эстонии хожу солдатом, видимо, агитируя за Россию мысленно, ввиду моего состояния. Не пропустили. Визу аннулировали. С эстонской стороны — запрет на въезд в ЕС на три года. В Австрии арест за визу. Там американский мотив, подселяют ко мне в камеру мигранта с гепатитом. В унитазе плавает яблоко. Про яблоки было в Америке перед отъездом. Есть почти не получается, намекают, что отравят. Переводят в Вену. Камера на десять кажется. Там грузин, АК нарисован, курят. Говорю, что у меня астма. Переводят в одиночную. Адвоката не дают, никто не слушает, шутят. Неимоверное давление. Садят на самолёт в Нью-Йорк. Там пять дней. Захожу зачем-то в консульство. Там девушка на кассе, сходу образ. В консульстве десять минут в том же духе. Возле консульства ещё стою полчаса. Она мне такое сделала... В общем, близость какая-то, родственность. При этом я перед американцами виноват, они всё правильно сделали, Коля всё правильно сделал, он даже нравится сексуально. Отдаться американцу она хочет. Этого я сразу не понял. Цель была — мне понравиться, чтобы она в голове была, чтобы хотел жениться. Сделала это с полной отдачей. Ощущение, что им заплатили американцы, чтобы меня домучать, или в каких целях — я не знаю, довести до суицида. На погранпереходе было то же ощущение. Лечу в Лондон. Здесь уже восемь месяцев. Долгая переписка с консульством в Лондоне не привела ни к чему. Писал в Правфонд. Писал в Форин-офис. Помощь не поступила ниоткуда. Прохожие во мне находят какую-то девушку, её добиваются силой, входят. Это на улице. Стою возле консульства, полиция смотрит на это. Никто не готов помочь. Продолжается та же игра. Хоум-офис наводил на меня американцев уже здесь. Тоже давили, тоже к суициду. Арест, сильно затягивают наручники. Пропала чусвительность в обеих кистях частично, до сих пор, две недели на 29.11.